ВЫПУСКНОЙ ВЕЧЕР

Жаль, что никто никогда не напишет сочинения на тему "Как я провел выпускной вечер". По-моему, много интересного могли бы узнать читатели этих сочинений. Попробую хоть я, что ли...

Подготовка

Чего там готовиться?! Пускай у девчонок голова болит, в какие наряды наряжаться. Была б моя воля - распорядился бы приходить в любой удобной тебе одежде. Не, на церемонию вручения аттестатов - ладно. Фотографии, поздравления. Опять же, костюм все равно придется покупать - поступать в чем-то надо... Кстати, о фотографиях. К тридцати годам у меня в памяти останется только одно фото (где нас всего-то человек семь, среди них любимые учителя - англичанка и историчка). И то, только потому, что эта фотка долго на виду, под стеклом пролежит... А, еще хорошо запомнится групповой снимок класса на крыльце. Лица наивные, даже придурковатые кое у кого... Через два месяца, когда все разъедутся по разным городам и найти одноклассников будет непросто, кто-то, не помню кто, будет носиться с пачкой широкоформатных, сделанных в ателье, фотографий с лицами в овалах и фамилиями, чтобы не забылись с годами - а отдать-то и некому.

С одеждой все ясно - кто в костюме, кто в свитере, кто при галстуке, кто - без оного. Лично я был в светло-серых вельветовых штанах (чуть великоваты, но в целом - достойная вещь) и в мягком "пиньжаке с карманАми". Плюс галстук отцовский. Одежку достать не просто ведь. Дефицит в стране. Говорят, что скоро будет лучше: Ю. В. Андропов недавно стал Генеральным Секретарем, он порядок наведет.

Сбрасывались мы официально - на официальную часть, и неофициально - на неофициальную. Это, надеюсь, понятно. Учителя с родителями стол накрыли в школьной столовой, ансамбль откуда-то выписали. Он честно наяривал часов до двух или трех, а может, и больше. Не помню. Не возлагая особых надежд на шампанское, купленное для праздничного школьного стола, каждый из нас имел в запасе по несколько бутылок вина и/или водки, кому что больше нравится. А чего стесняться-то? Люди мы к алкоголю привыкшие, события разные отмечать умеем. Но все равно, в глазах многих моих друзей можно было разглядеть какой-то особенный задор, шаловливость можно было прочитать и озорство. Кто-то хотел напиться сильно-сильно, чтобы было что вспоминать, кто-то отправил родителей на дачу и устраивал веселье дома, у кого-то были самые что ни на есть решительные планы в отношении противоположного пола...

Выпускной

Собрали всех в местном клубе. Учителя расчувствовались, разволновались. Вручая аттестаты, всхлипывали и утирали слезу. Когда к ним выходили двоечники, то не скрывали улыбок сквозь те же слезы, и зал заметно оживлялся. Речи напутственные произносили. Трясли руки парням. С девчонками немного посуше себя вели почему-то. Мы им тоже заготовленными речами ответили, мол, как же мы без школы, да на кого ж мы вас покидаем, вечная память и все такое.

На самом деле мы ничего грандиозного не испытывали. Ну, да, закончили. Ну, не будет у нас больше зануды-классной. Ну, неизвестность появляется, поступишь - не поступишь, новизна манящая предчувствуется. А так, чтобы переломность момента осознать - этого не было.

Ну вот. После торжественной части объявили полуторачасовой перерыв, во время которого кое-кто успел принять. Повеселевшие, мы собрались за большим столом в школьной столовой. Стол был отличный, ничего не могу сказать. Нам, конечно, это было неважно, у нас своя программа, но факт остается фактом: стол был великолепный. Зазвучали, разумеется, с новой силой речи под закуску, пошло братание вчерашних антагонистов, клятвы верности опять же... Некоторых учителей странным образом развезло с трех фужеров шампанского, и они стали все больше замыкаться в своем кругу.

Где-то около восьми выпускники начали перемещаться в спортзал, где уже гремела музыка, пока что доморощенная, на магнитных лентах записанная. Ансамбль приступил к делу, кажется, в девять. Не помню. Сначала все вели себя скромно, будто на первых танцах в жизни. Кучковались, были преувеличенно заняты разговорами, жались у стенок. Двое сумасшедших - Андрюха Михайлов и Димка Путилин - пригласили на вальс учительниц. Хорошо, хоть с директрисой вальсировать не додумались. Она у нас женщина большая, ходит так, словно воздух вокруг себя раздвигает. Я бы только англичанку пригласил, но, во-первых, у меня с вальсом нелады, а во-вторых, чего-то застеснялся я: умом понимал, что нечего стесняться, молодой красивый парень хочет приобнять интересную молодую женщину, сделать с ней несколько па, - а ноги не слушались. И потом, у меня планы другие были...

Стемнело. Народ стал отлучаться вроде как покурить, расползаться и сползаться снова - не уследишь. Только что был человек - а вот уже нету его, а-а, вот он уже и здесь, только уже слегка выпивши.

И понеслось. Люди становились смелее и смелее, народу набивалось все больше - не только выпускники гуляют. Музыка все громче. Кто-то выделывался под музыку, кто-то на глазах преподавательского состава целовался с подругой. Лица учителей вытягивались, глаза округлялись, и нам это доставляло огромное удовольствие. На школьном крыльце уже не только курили не таясь, но уже чуть ли не наливали. Не, наверное, не наливали, хотя все могло быть, врать не буду, не помню.

Когда незаметно наступила глубокая ночь, все стали друг друга со страшной силой искать. Отцы и матери десятиклассников пытались понять, куда делись их сын или дочь, учителя наивно интересовались у ребят, куда запропастился такой-то или такая-то, да и мы сами кого-то постоянно теряли. Многие сильно захмелели, кто-то был уже откровенно пьян, но все равно все очень деловитые:
- Ты Педро не видел?
- Где-то был. Он, кажется, к Вовке домой хотел зайти, там сейчас человек десять наших.
- А Заиченко не там ли?
- Не, Заиченко только что здесь был, покурить, наверное, вышел...

Жили все недалеко друг от друга, так что, по большому счету, ночь прошла в переходах с одной квартиры на другую, с заходами в детский садик, где тебя никто не увидит, и на дискотеку, что в спортзале гремела и школьным балом называлась.

Главным было встретить рассвет. По слухам, дошедшим до нас от предыдущих выпусков, это удавалось далеко не всем. Как только забрезжило на горизонте, с разных сторон к озеру потянулись люди. Саня Солодовник был первым. Его застали спящим и слегка замерзшим на скамейке, растолкали и заставили смотреть, как встает первое солнце в его взрослой жизни. Вадика Воробьева тащили на себе, поскольку сам он передвигать ноги не мог. У Олега Усольцева было разбито лицо - никто так никогда и не узнал, как это получилось. Из двух неразлучных братьев Коноваловых присутствовал один, Андрюха, да и тот не очень хорошо понимал, где он находится и сколько сейчас времени. Он так и спрашивал у окружающих: "Где я и сколько сейчас времени?" Ему отвечали, он закрывал глаза и откидывал голову на спинку скамьи, чтобы через десять минут ожить и снова задать те же волновавшие его вопросы.

Все остальные, включая девчонок, находились в разной степени опьянения - от легкой, почти символической, до средней - и испытывали необычайный душевный подъем. Серега Анисимов пел под гитару, желающие подпевали. В 92-ом он получит медаль "За отвагу" за сбитый самолет, не знаю чей. Димка Лесняк, дурачащийся здесь же, погибнет двадцатилетним в автокатастрофе. Ромка С. окажется в Израиле, Игорь К. - в Канаде.

Впрочем, мне все это пока неизвестно. Пока что мы смеемся и орем под гитару, заключаем пари о том, кто первый женится и выйдет замуж, и договариваемся о том, что будем собираться на наши юбилеи - ну, там, пять лет, десять, пятнадцать...

Стоп. Тема, вроде, была "Как я провел выпускной". Про себя-то я и забыл! Ну, где именно меня носило, я, конечно, не вспомню, но под утро я определенно находился в подъезде одного из близлежащих домов, где страстно целовался с девочкой, фамилия которой все равно никому ничего не скажет. Мы делали это с душой и очень долго, тела наши рвались навстречу друг другу, но, находясь в плену условностей, мы не могли перейти к более решительным мероприятиям. Покончив с этим мучительно-сладким действом, мы съели банан, чудом оказавшийся в кармане моего пиджака и - немного уставшие, но однозначно счастливые - побрели к озеру, где народ уже объединился и пел под гитару, заключал пари и договаривался о будущих встречах... ну, вы это уже знаете.

Декабрь-2002