Как известно, на свете существует три вещи, на которые можно смотреть бесконечно долго: как горит огонь, как течет вода и как другие работают. Понимание прелести последнего занятия пришло с возрастом. А со свободно текущей водой в тех местах, где я провел детство, были трудности (дело, напомню, происходило в Средней Азии). Так что приходилось довольствоваться наблюдением за огнем в разных его проявлениях.

В общем, с огнем я дружил. Как и многие ребята, росшие вместе со мной.

Хорошего в этом, прямо скажем, мало. С высоты сегодняшнего своего положения (я все-таки отец), я бы не приветствовал игры моих собственных детей с огнем. Как и любому родителю, мне хотелось бы оградить их от опасности, устлать дороги, по которым они ходят, лепестками роз. И по возможности проследить за каждым их шагом, чтобы в случае чего успеть подхватить в трудный момент. Но как тогда быть с воспитанием в них самостоятельности? Как подготовить к непростой жизни среди людей? Неувязочка...

Вот какие слова встретил я на днях, как говорится, в открытых источниках:
"Мы хорошо знаем, от чего будем уберегать малышей и как это объяснить ребенку. Но как ни странно, существуют вещи, о которых родители даже не догадываются рассказать детям, и последние становятся жертвами абсолютно несуразных событий".

Не знаю, поможет ли перечисление реальных случаев из нашей жизни уберечь детей от их повторения. Хуже, по крайней мере, не будет. Так что послушайте сегодня мой честный рассказ об одной из сторон (далеко не последней) моего дворового детства, о которой мои родители имели очень отдаленное представление. Может быть, кому-то мой опыт пригодится (хотя я и не совсем четко представляю, каким образом :)).

КОСТРЫ

Ну, это мы проходили! - скажете вы. Разумеется, каждый человек когда-нибудь разжигал костер или участвовал в уходе за ним (красиво звучит - "ухаживать за костром"!). Кто-то чаще, кто-то реже. Я с приятелями жег в детстве костер раз, наверное, сто. Ну, если не сто, так больше пятидесяти точно.

Наши родители об этом знали. Печеная картошка часто заменяла нам ужин. Так и кооперировались: кто из дома картошки принесет, кто лучку зеленого, кто помидор, кто лепешку... Костер объединял. Глядя на потрескивающий огонь, на искры, взметающиеся в небо, мы вели друг с другом бесконечные беседы. Случалось, присоединялись к нам и ребята постарше, пели под гитару, а мы сидели притихшие и зачарованные, серьезно воспринимая тексты о неразделенной любви, о гавани с кораблями, о воровской малине и еще Бог весть о чем. Была, в частности, песня о лебедях, в которых стреляли охотники - я ее с тех пор так никогда и не слышал. Так вот над строчкой "А в них охотники стреля-ли" я был готов рыдать. Правда, я не мог себе это позволить. Приходилось сдерживать ком в горле...

ФОКУСЫ СО СПИЧКАМИ. "ДЫМОВУХИ"

Имеются в виду, конечно, не математические фокусы или задачи на логику. Довольно опасное для здоровья и травматичное занятие. Вдохнуть над загорающейся спичкой и потом выпустить невесть откуда взявшийся клуб дыма изо рта мне удавалось с таким эффектом, какой стабильно удивлял моих сверстников. Еще у меня хорошо получалось обернуть серную головку кусочком фольги, поджечь спичку снизу другой спичкой и "запустить ракету" (вспыхнувшая под фольгой сера срывала "головную часть ракеты" и отправляла ее в полет). Из этой же серии - известные всем "дымовухи": заворачиваешь целлулоид (теннисный шарик, офицерская линейка, расческа) в фольгу, оставив оголенным маленький краешек, который и поджигаешь. Что из этого получается, знают, наверное, все.

ТИПОГРАФИЯ ВИНОВАТА

Рядом с нашим домом находилась типография. Соответственно, в свинце недостатка не наблюдалось. А свинец легко плавится, и из него можно отливать, что душе заблагорассудится. Именно горячим свинцом чаще всего обжигались мальчишки из нашего и соседских дворов.

Еще из типографии выбрасывали трубы. Труба была сделана из прессованной бумаги и являлась, по-видимому, сердцевиной огромного рулона типографской бумаги (из этой бумаги потом получались газеты). Что мы делали: поджигали трубу изнутри, давали ей разгореться, после чего зажимали трубу подмышкой и бежали что есть мочи. Встречный воздух еще больше раздувал огонь, и огонь вырывался из трубы сзади, что напоминало старт ракеты. Радовались все - и бегущий и наблюдающие.

"КАПАЛКА"

А вот это занятие мне нравилось больше других, и именно от него у меня на ноге есть два приличных шрама. Берешь, значит, какое-нибудь изделие из полиэтилена, закрепляешь его на конце палки и держишь некоторое время над открытым огнем. Загоревшись, полиэтилен роняет на землю свои горящие капли, а иногда и целые куски, да еще с таким звуком, как будто снаряд прошивает воздух. Война во Вьетнаме то ли шла еще, то ли уже закончилась, поэтому слова "напалм" и "тактика выжженной земли" были у нас в ходу и использовались в качестве комментариев к нашим "мини-войнам".

Один из моих шрамов, например, появился вот как: я учился во втором классе (это важно) и увидел однажды горящую "капалку" в руках у первоклассника. Год разницы в возрасте тогда значил очень много. Словно старослужащий к солдату первого года службы, я подошел к первоклашке и приказал: "Ну-ка, дай сюда!". Я имел в виду, что рановато ему еще играться с такими вещами. Он стоял, размышляя, и не спешил повиноваться. Тогда я решил подкрепить слова действием и стал вырывать грозное оружие у него из рук. Недолгая борьба закончилась закономерно моей победой, но от "капалки" как раз оторвался большой шматок, упал мне на бедро (я был в шортах) и продолжал гореть уже там...

ОПЫТ

Однажды по телевизору показывали документальный фильм о стеклодувах. Из него я вынес одно: стекло становится мягким, когда его нагреваешь. Я был дома один. Газовая горелка - вот она, а вот где найти стекло для размягчения, я не знал. И взял то, что попалось под руку - лампочку. Долго держал я ее над огнем, взяв за цоколь отцовскими клещами. Лампочка темнела, но размягчаться не думала. Решив проверить, нагревается ли она вообще, я не стал, как идиот, трогать ее пальцами, а слегка так на нее плюнул - зашипит или не зашипит. Лампа буквально взорвалась у меня в руках, и здоровенный осколок просвистел в сантиметрах от моего лица.

НАТРИЙ ГОРИТ ПРИ КОНТАКТЕ С ВОДОЙ.

Венцом моих занятий на пожарную тему стал случай с клапаном. Произошло это, когда я учился в седьмом классе и уже начал изучать неорганическую химию.

Есть в вертолетах такой специальный клапан - назначение его мне не известно. Упрощенно его можно представить как стальной цилиндр, который можно обхватить кистью руки, с дном, но без верха. А в высоту, наверное, сантиметров 20-25. Самое ценное находилось внутри - это был настоящий натрий. Кто-то из одноклассников принес этот клапан в школу, и мы по очереди соскабливали немного натрия, чтобы бросить его воду, где он живенько так горел.

К концу уроков клапан оказался у меня. Дома, не успев бросить портфель, я метнулся на кухню с клапаном, зажатым в руке. Что-то мне подсказало, что лучше все-таки набрать воды и выйти для последующего эксперимента на улицу, чем заниматься этим в домашних условиях. Так и сделал. Вышел из подъезда и поставил клапан в снег.

- Что это ты делаешь? - спросила подошедшая соседка, тетя Лариса.
- Да вот, опыт сейчас буду ставить, - доброжелательно ответил я.
- А можно посмотреть?
- Конечно, смотрите! - я не возражал.

Дальнейшие события разворачивались гораздо стремительнее, чем я о них рассказываю. Я налил воды в клапан, в нем зашумело, заклокотало и, едва я успел отпрянуть, раздался приличной силы взрыв. Проводив взглядом черное облако, я посмотрел на соседку, тетю Ларису. Она стояла с глупым выражением лица, глаза распахнуты широко, а все лицо покрыто мелкими красными точками. Видимо, я успел отвернуться (я сам этого не заметил), а она, видимо, нет...

Все-таки послежу я лучше за своими детками. Не перегибая палку, разумеется. А самостоятельность, конечно, надо воспитывать...

Февраль-2003